
В Алматы в ночь с 22 на 23 января произошло ощутимое землетрясение. Испуганные люди выбегали на улицу, не успев толком одеться и понять, что происходит. Среди них были дети, большинство впервые в жизни ощутили подземные колебания.
Автор Ayel, детская писательница Елена Мамонтова поговорила о минувших землетрясениях с нынешними взрослыми, а также узнала у психолога, как и что говорить детям, чтобы они сумели правильно пережить тревогу.
Для многих землетрясения в детстве казались «приключением», но некоторые испытывали «абсолютную панику». Руководительница фонда Just Support, психолог Светлана Богатырёва объясняет, что «насколько тревожны родители, настолько неспокоен ребёнок». Важно разговаривать спокойно, отвечать на вопросы, не обесценивать и не отмахиваться.
Мадина, 43 года, финансовый аналитик:
«В 1992 году случилось землетрясение, сильное, но не настолько, как в этот раз. Мы жили в Талгаре. Я помню, что мы с братом маленькие купались в ванной. И вдруг начались сильные толчки. Дедушка вытащил нас, поставил под дверные косяки – мы жили высоко, и на улицу не выбегали. Мы стояли раздетые, все в пене и не понимали, что происходит. Почему трясёт? Это была какая-то детская наивность. Поэтому, наверное, и страха, не было».
Галия, 46 лет, экономист:
«Нам было лет по 17. Не помню, чтобы мы боялись. Когда у тебя нет детей, своей квартиры, ты ничего не боишься. Почувствовав толчки, мы выскочили из дома. Гуляли, бродили. Моя сестрёнка была влюблена в мальчика из соседнего подъезда и ужасно стеснялась своей пижамы с цветочками. А ведь накануне она купила красивый пеньюар! Мы над ней подтрунивали. Шутили – в следующий раз беги из дома в пеньюаре, жениха очаруешь!».
Сергей, 40 лет, журналист:
«Это было примерно в 1988 году. Я маленький лежал на полу и раскрашивал. Мы жили на первом этаже. Меня напугало дребезжание решёток на окнах. Подумал, что пытаются залезть в нашу квартиру. Но тут подбежал мой старший брат, схватил меня, потащил на улицу. Сказал, что это землетрясение. Несколько дней родители потом не работали. Мы сидели в машине перед домом. Взрослые боялись заходить в здание. Но у меня страха не было. Тогда это казалось приключением».
Гани, 50 лет, геолог:
«Помню себя маленьким. Как сидел за столом с дедом. И вдруг дед спросил: «Ты стол качаешь?». А я ответил: «Нет!». Подняли глаза – люстры раскачиваются, сервант дрожит. Потом вышли на улицу. Но о страхе воспоминаний нет. Землетрясения быстро забываются. Если ты коренной алматинец, то ты привычный. Землетрясение? Бывает!».
Тоня, 40 лет, журналистка:
«Точный год не помню. Мне было, наверное, лет шесть. Мы жили в пятиэтажной панельке в микрорайоне «Казахфильм». Неожиданно в доме погас свет. Мы с мамой пошли на кухню искать свечи. И вдруг всё заходило ходуном. Дверцы кухонных шкафов раскрылись, попадала посуда. Помню растерянность и испуг родителей. Мы все вместе встали в дверной проём в несущей стене. Но поскольку проём один, а нас четверо, было решено бежать. Выскочили из квартиры (второй этаж). А с верхних этажей на нас неслась толпа соседей. В суматохе я потеряла тапку. Вечер провели на улице. Не помню, какое было время года, но мы не мёрзли. И хотя мы с родителями особенно не обсуждали это землетрясение, оно меня не травмировало. Мне скорее было любопытно. Страх пришёл гораздо позже, когда я стала мамой и в одно из ощутимых землетрясений думала уже не о себе, а о безопасности ребёнка».
Ася, 32 года, программист:
«В конце девяностых годов я жила в Чите. Мне было меньше десяти лет, когда я пережила там довольно сильное землетрясение. Сильнее, чем недавнее, алматинское. Мне кажется, что нынешнее землетрясение было горизонтальным. А то – вертикальное. Тогда я испытала ощущение абсолютной паники. В панике я не бегаю из угла в угол, а замираю. Было очень страшно! Я больше не могла доверять земле – стояла и пыталась уловить некую устойчивость. Я ничего не соображала: дезориентация, дикое головокружение. Хотелось только одного – чтобы это как можно быстрее прошло. Это что-то чудовищное, полный кошмар, который нельзя воспринять, к которому невозможно привыкнуть. Мы выбежали на улицу и сели рядом с домом, совершенно не думая, что он – старенькая панелька! – может рухнуть. А 23 января этого года в Алматы было еще ничего. Или я уже имела представление, что это такое, и поэтому восприняла куда спокойнее. Я проснулась буквально за секунду и сразу поняла, что делать. Даже моя дочь, которой 7 лет, – она младше, чем была я во время читинского землетрясения, – сообразила, как действовать и что надо держаться подальше от зданий».
Что советует психолог?
На другой день после «потрясающей ночи» в Фейсбуке у психолога, руководителя фонда Just Support Светланы Богатырёвой появилось воспоминание:
«Мне было 10 или 11 лет. Хорошо помню, как брат стоит в манеже и начинаются толчки, а по стене ползёт трещина. Я тогда очень сильно испугалась, и страх этот подпитывался тем, что никто со мной про это не поговорил. Думаю, истоки моей тревожности во многом там. Детская психика сама искала выход. Я тогда за несколько дней разукрасила раскраску объёмом страниц 200, просто брала карандаши и черкала».
– Это, скорее, плохой пример, – пояснила мне Светлана. – Рядом со мной не было взрослых, которые бы помогли мне это обработать. Психика сама нашла способ и обработала не до конца. Тревожность осталась. Она связывается с каждым новым землетрясением как часть непрожитого опыта. Само по себе раскрашивание ничего не даёт, а просто работает, как сиюминутный анестетик.
А что же тогда помогает, как действовать взрослым?
Светлана Богатырёва рекомендует следующие действия, которые помогают выплеснуть эмоции и вернуть контроль над ситуацией.
1. Быть спокойными
Чем младше ребёнок, тем больше он зависит от родителей. Дети до трёх лет буквально питаются состоянием мамы и папы. Насколько тревожны родители, настолько неспокоен ребёнок.
2. Спрашивать. Отвечать
Чем старше ребёнок, тем больше у него проявляется собственное осмысление ситуации. Он делает самостоятельные выводы. Поэтому важно с детьми разговаривать на доступном языке. О чём ты подумал? Чего испугался? Как себя чувствовал? А помнишь, мы ночью на улицу выходили? Что ты запомнил? Как думаешь, что это было? У детей в сознании всё преломляется странно с точки зрения взрослой логики. Важно понять, какие выводы сделал ребёнок, чтобы, в случае необходимости, их развеять. Все мы разные по темпераменту, по психофизиологии, по нервной системе. Кто-то из детей подумает про землетрясение – ну прошло и прошло. А кто-то не на шутку встревожится, будет переживать. Поговорите с ребёнком! Но только не обесценивайте ситуацию, не переводите всё в шутку, мол, ничего страшного, всё нормально.
3. Не давать энергии застрять
Давайте представим, что эмоция – это сгусток энергии. Вот он возник и начинает беспокоить ребёнка. Ребёнок об этом нам сигнализирует – постоянно возвращается к этой теме, боится засыпать. Значит, энергия не «проработалась». Образно говоря – застряла. Родителям нужно постараться её выпустить. Базовый способ – поговорить с ребёнком о происшедшем. Но чем младше ребёнок, тем больше у него развито правое, творческое полушарие. И тут поможет придумывание сказок, в которых можно поместить героя в похожую ситуацию: что бы он сделал? Как бы справился? Можно рисовать, раскрашивать. Главное – оформить переживания, выразить их.
4. Включить логику
Чем старше ребёнок, тем больше у него развита логика. С подростками рассуждайте, как действовать при землетрясении. Где места сбора? А давай соберём тревожный чемоданчик? Что мы туда положим? Какие у нас дома безопасные места? А на улице?
Разрешить большому стать на время маленьким
От стресса у некоторых детей бывает возрастной регресс. Уже не маленькому ребёнку хочется на ручки, чтобы его по спинке погладили, или засыпать вместе с родителями. Не надо этого бояться. Пойдите навстречу. Создайте у ребёнка ощущение кокона, физической безопасности, поддержки. Подойдут пушистые пледы, мягкие игрушки. Это пройдёт, это временная потребность психики: у большинства из нас раннее детство ассоциируется с безопасностью. Младенческая поза, одеялки, домики, родительские объятия возвращают нам это ощущение. Не говорите ребёнку: «Ты уже большой! Хочешь, чтобы мы пока вели себя с тобой, как с лялечкой, хорошо!».
Общие принципы помощи ребёнку, который пережил землетрясение, довольно просты и базируются на понимании, диалоге и уважении. То есть не обесцениваем, не отмахиваемся, не задвигаем на задний план, не говорим абстрактно «всё будет хорошо», а очень терпеливо и внимательно помогаем прожить кризисный период.
✅ Подписывайтесь на https://t.me/ayel_kz