Сложно найти более спорную тему в обсуждении русского языка, чем феминитивы. Они разжигают нешуточные баталии повсюду: от социальных сетей до научной среды. Защитники «чистого языка» с вилами бегут на поэток и психологинь: нет таких слов, вы поэты и психологи, точка! Феминистки настаивают – с помощью этих слов роль женщины в обществе и языке становится более заметной.
Разобраться помог Мади Мамбетов, публицист, соведущий подкаста Ask Manshuq, проектный координатор HeForShe Central Asia:
«Феминитивы отражают роль гендеров в обществе. Мы в первую очередь применяем их к профессиям, причём чем они выше по социальной иерархии, чем больше подразумевают влияние, деньги и власть, тем больше там превалируют маскулинные формы. Возьмём пример, в своё время поразивший Алексея Навального: нет устойчивого маскулинитива для швеи. Есть устаревшее слово «швец», но оно звучит совсем непривычно для русскоязычного уха. Это говорит о том, что мы легко воспринимаем «кухарку», «доярку», ту же самую «швею», но нам сложно представить себе дояра, хотя и мужчины занимаются дойкой коров.
В начале XX века русский язык прекрасно внедрял феминитив. То есть слова «дворничиха», «генеральша или «поэтесса» были нормой. Это всё постепенно выветрилось, потому что язык чувствителен к положению дела в обществе. Уже Анна Ахматова говорила: «я поэт, не поэтесса».
Женская форма любого существительного часто воспринимается как приниженная, то есть отражающая подчинённое положение. Поэтому мы так мало видим женщин-генералок: даже если она достигает этого звания, она предпочтет называться генералом, чтобы это отражало символическое значение мощи и большего влияния в обществе. А нянечка – обратный пример, оно вообще не имеет мужских аналогов.
В нашем патриархальном мире считается, что всё мужское – универсальное, а женское – нишевое. В русском языке, кстати, это не отражается так, как в английском. Когда мы говорим про человечество, мы говорим «mankind», когда мы говорим про людей в целом, мы говорим «men». С другой стороны, в русском языке есть схожая особенность: у слова «человек» нет женской формы. Сейчас пытаются ввести слово «человечица», посмотрим, приживётся ли оно. У нас есть даже интуитивно понимаемые различия: например, докторша скорее подразумевает жену доктора, а докторка – женщину-медицинского работника.
Феминитивы закрепляют социальную норму, и их отсутствие стирает наличие женщин в профессиональном поле. То есть, когда мы говорим о таксистах, подразумеваем, что все таксисты – мужчины, ведь слово мужского рода. Это ещё и подкрепляет стереотипы, что женщины хуже водят, хотя это неправда – строго с научной точки зрения.
Поэтому важно уточнять пол. Особенно в Казахстане, где имена и фамилии зачастую его не отражают. То есть если с условной Марией Ивановой мы сразу понимаем, что речь о женщине, то в случае с Ардак Бопеш, например, определить сложнее. То есть помогает приставка госпожа – господин, хотя «докторка Бопеш» облегчило бы жизнь всем.
Поэтому феминитивы – это не дань моде. Это способ донести обществу мысль, что женщины могут быть и генералами, и докторами, и президентами. В наших условиях это особенно важно, потому что у нас работающих женщин чуть ли не больше, чем мужчин, и то, что они стёрты из речи, особенно на руководящих позициях, – проблема. У девочек не формируется ощущение, что они могут занимать любую должность, а не только бежать за задачей выйти замуж и родить детей. Как только мы в речи начнём употреблять феминитивы, общество само привыкнет к мысли, что это допустимо и нормально – как употребление самих слов, так и факт наличия президентки во главе страны».
Но если кому и говорить о языковой стороне вопроса, то филологам.
Вот что по этому поводу думает Ольга Михневич, кандидат филологических наук, доцент Уральского федерального университета:
«Правил русского языка по использованию феминитивов нет – есть морфологические способы их образования. Наиболее распространён суффиксальный, хотя есть и аналитические способы – например, сложение слов.
Грамматически род может выражаться не только в самом существительном, но и в форме согласуемых с ним слов других частей речи, вроде «директор распорядилась», «министр уволена». Иногда к этой группе относят не только слова, образованные от мужского коррелята, но и самостоятельные единицы: мать, дочь, тётя, бабушка, внучка, и другие», – объясняет Михневич.
На вопрос: почему же некоторых так коробит от этих слов, Михневич отвечает: «Неологизм – это что-то непривычное для носителя, иногда неблагозвучное».
Сложность в том, что нормой мы считаем то, что зафиксировано в словаре, а многие феминитивы в них просто отсутствуют, их нет в литературном языке. Но это не значит, что их нет в русском языке вообще – словари не всегда успевают за языковыми изменениями.
«Сложно предсказать, станут ли в будущем «авторки» и «директорки» привычными или от них откажутся. Кроме того, не будем забывать о стилистических ограничениях на употребление слов женского рода. В официально-деловом стиле рекомендуется сохранять форму мужского рода (студент, доцент)».
Феминитивы, образованные с помощью суффиксов, обычно делят на продуктивные и непродуктивные. К первым, например, относят суффиксы -к(а) (журналистка, активистка), -ш(а) (маникюрша, атаманша, анимешница), -иц- («буфетчица» и «пулемётчица»), щиц-/-чиц (учительница, работница). И обратный пример: слова, образованные при помощи суффикса -ш- (комендантша, слесарша), которые употребляются в разговорной речи, но не в литературном языке. Или просторечно-неодобрительные с суффиксом -их- (купчиха, повариха), -ца- (чиновница) и т.д. Неблагозвучные и потенциально оскорбительные – врачиня, директорка. То есть многое зависит от коммуникативной ситуации и контекста.
Иногда встречаются интересные формы с несколькими суффиксами – вроде «членкини». Когда грамотный человек с развитым языковым чутьём сталкивается с нарушением нормы, это, понятно, вызывает отторжение, несогласие. Некоторые исследователи усматривают попрание традиций: например, к словам вроде «автор», «директор», «мастер» – с безударными «ор» и «ер» – никогда не крепился суффикс «ка» (в слове «пионер» ударный последний слог, а вот в «блогер» – уже безударный).
«Что касается споров, думаю, язык – живой организм, он отражает изменения, происходящие в социуме. Другими словами, образование новых номинаций женщин обнаруживает положительную динамику в периоды резких экономических, политических и социальных изменений. И мне, как лингвисту, интересно наблюдать за этим», – подытожила Михневич.
Автор: Алёна Тимофеева