Когда мы готовили материал о том, как реагируют казахстанцы на новость, разошедшуюся в СМИ, что экс-министр экономики Казахстана избил жену до смерти, то по горячим следам попытались изучить самые первые реакции, появившиеся буквально в первые несколько часов. Тогда казалось, что голосов, обвиняющих жертву, значительно меньше. Однако в последующие дни в обсуждениях стал расцветать буйным цветом виктимблейминг. Его легко распознать по классическому шаблону, который используется, чтобы оправдать виновника преступления.
Например, люди могут писать:
«Я не оправдываю изнасилование, но… зачем она пошла в клуб».
«Я не оправдываю насилие, но… если её били, почему она раньше не ушла».
«Я не оправдываю убийство, но… мужчине тяжело пережить измену».
Почему же люди такое пишут, есть ли надежда на то, что когда-нибудь они перестанут?
Мы поговорили об этом с кризисным психологом Салтанат Маусеитовой, стаж практики которой больше десяти лет. Пять она работала с жертвами домашнего насилия.
– Салтанат, давайте начнём с основ. Объясните, пожалуйста, простыми словами, что такое виктимблейминг?
– Если коротко говорить о виктимблейминге (англ. Victim blaming), это когда за совершение преступления обвиняют саму жертву, частично или полностью. Допустим, девушка в вечернее или ночное время идёт по переулку в короткой юбке и в отношении неё совершается домогательство, сексуальное насилие или любое другое насилие, а общество обвиняет её в том, что она спровоцировала насилие своим внешним видом. Тем, что она прогулялась в позднее время одна. Эти обвинения и есть виктимблейминг.
Общество само формирует подобные мысли и перекладывает ответственность на жертву. Таким образом создаёт терпимость к насилию.
– Почему люди обвиняют саму жертву, ведь это совершенно нелогично?
– Мне кажется, чтобы уверовать, что сами всё делают правильно, и только их выбор защищает от последствий. Ведь пока они так думают: оправдывают, ругают, дают оценку, они считают, что контролируют ситуацию. Такое поведение даёт им уверенность – они-то точно не окажутся на месте тех людей, которых обвиняют. Их дочь точно выберет достойного мужа, который будет уважать и ценить (это, в частности, про мам и пап).
– Женщине действительно очень сложно уйти от мужчины, который применяет к ней физическое или эмоциональное насилие. Но людям кажется, что это просто. Объясните, пожалуйста, в чём особенность абьюзивных отношений?
– Нужно понимать, что абьюзивные отношения в первую очередь про нарушение границ – психологических и физических.
И в отношении жертвы эти границы были нарушены задолго до этого партнёрства. Чаще всего они нарушаются ещё в детстве, со стороны значимых взрослых – родителей, бабушек, дедушек, в том случае, когда бабушка с дедушкой живут вместе с ребёнком. Если родители транслируют, что нарушать границы – естественно, то оскорбление, физические наказания, манипуляции, пассивная агрессия становятся нормой для ребёнка. Ведь он ещё не знает, что в отношении него можно делать, а чего делать нельзя.
И вот ребёнок вырастает с пониманием, что границ нет. Поэтому мы всегда говорим – не бейте своих детей! Вы формируете (сознательно, бессознательно) в них терпимость к насилию. К сожалению, многие родители не понимают этого. А когда человек вырастает и встречается с абьюзером, то не замечает красных флажков и того, что нарушаются его границы. Не может идентифицировать это как абьюз. Для него всё окей, для него всё нормально, потому что в его семье было так же. В итоге человек не понимает, что эти отношения могут быть опасными для него.
Часто и сами родственники просят жертву абьюза вернуться или вешают на неё какие-то ярлыки (как раз-таки здесь возможен виктимблейминг), что она «сама спровоцировала», чего-то там «неправильно делала», а нужно было по-другому и так далее.
Другой момент, когда насилие происходит, а человек не хочет уходить из этих отношений, здесь уже нужно говорить о созависимости, о тревожно-избегающем типе привязанности. Тут нужна глубокая психотерапия с жертвой насилия.
– Что, на ваш взгляд, можно сделать, чтобы изменить ситуацию с насилием?
– Одна из первых и ведущих потребностей человека – потребность в безопасности. Поэтому в первую очередь, конечно, хотелось бы защиты от государства. Защита половой неприкосновенности, защита от насилия всё-таки являются нашими абсолютными правами.
Абсолютными – это значит, меня никто никогда не имеет права бить, прикасаться без моего согласия, где бы я не находилась – в закрытом учреждении, в баре, в СИЗо, психбольнице, где угодно.
Существенный фактор – отсутствие криминализации бытового насилия. Человек понимает: даже если он сейчас уйдёт, виновник насилия не будет привлечен к ответственности – через 15 суток насильник выйдет и за этим может последовать наказание ещё страшнее.
Ещё крайне важно окружать себя адекватными, психологически здоровыми друзьями, коллегами, которые готовы поддержать, защищать. Ведь насилию на самом деле может подвергаться любой человек, от этого нельзя быть застрахованным. При определённых расстройствах личности, таких как антисоциальное расстройство, психопатия, нарциссическое расстройство, пограничное расстройство, люди склонны к агрессивному поведению, нет гарантий, что всё это можно навсегда изжить. Однако снизить уровень агрессии в обществе мы точно можем.
– Есть ли на надежда на то, что когда-нибудь люди перестанут обвинять жертву?
– Скорее, да, чем нет. Хотя до нуля искоренить, опять же, не получится. Всегда найдутся люди, готовые обвинять. В целом, необходимо повышать уровень психологической осведомленности, заниматься просветительской работой, чтобы люди перестали применять в отношении друг друга насилие, прежде всего в семьях. Чтобы соблюдали личные границы, сопереживали, проявляли эмпатию, показывали любовь и поддержку.
✅ Подписывайтесь на https://t.me/ayel_kz