Мансия Казантаева: «Мне пишут в личку очень страшные вещи, вплоть до угроз. Особенно, когда речь идёт о женской физиологии…»

Мансия Казантаева – учёная, родом из Казахстана, сейчас работает в Департаменте фармацевтики Университета Мартина Лютера в Германии. А ещё объясняет в соцсетях простым, понятным языком: «Что такое менструация?», «Почему пол ребёнка не зависит от женщины?», да и вообще знакомит подписчиков с «потрясающими фактами о женской физиологии».

Ролики девушки набирают миллионные просмотры. На страницу @mansi_lab_girl в Инстаграме подписано более 56 тысяч подписчиков, в TikTok – 163 тысячи человек. Недавно Мансия завела страницу ещё и в телеграме.

Телеграм-канал Ayel поговорил с учёной и узнал, легко ли ей даётся популяризация науки с уклоном в «женское».

- Мансия, как ни печально это осознавать в XXI веке, ваш выбор профессии всё ещё не самый очевидный для девушки. Поддержали ли вас ваши близкие?

- Да, меня с самого начала поддерживали родители – оба врачи. Именно они первыми заметили мой интерес к биологии и направили меня в специализированную биологическую школу. Причём, что интересно, они никогда не настаивали на том, чтобы я тоже стала врачом. Наоборот, довольно честно предупреждали: медицина – это невероятно тяжёлая профессия, к которой нужно быть готовым не только физически, но и морально. Я видела все подводные камни ещё ребёнком –дежурства, тревожные звонки среди ночи, постоянную ответственность за жизни людей. И, наверное, именно это подтолкнуло меня к биологии – как науке о жизни, но с другой стороны. Мне захотелось не только понимать, как всё устроено, но и участвовать в создании нового знания. Сейчас, работая научным сотрудником, я чувствую, что нашла своё место.

- Вы работаете в Департаменте фармацевтики Университета Мартина Лютера. Как вы туда попали?

- Это случилось довольно органично. Я училась в Санкт- Петербургском государственном университете и активно занималась научной работой. Мой научный руководитель в какой-то момент сказал: «Ты ведь уже работаешь на уровне, который соответствует европейскому, почему бы тебе не попробовать поступить?». Мы выбрали подходящий университет, я написала проект, мы связались с профессорами – и меня пригласили. Так я оказалась в Университете Мартина Лютера в Германии, где сейчас работаю в Департаменте фармацевтики и параллельно продолжаю своё обучение. Это был сложный, но очень вдохновляющий переход.

- Связываете ли вы свою дальнейшую работу с этой страной или планируете вернуться в Казахстан?

- На данный момент у меня нет чёткого плана. Скорее, наоборот, я хочу попробовать как можно больше. Мне интересна наука в разных культурах и системах. Я уже жила в Санкт-Петербурге, Москве, теперь – в Германии. Была в восьми европейских странах, но список мест, куда хотелось бы поехать, ещё огромный. Я думаю о степени PhD в другой стране, возможно, в Скандинавии или Канаде. Что касается Казахстана, я не была там более семи лет, и мне сложно судить, как сейчас устроена научная среда. Но я бы с интересом вернулась хотя бы на стажировку или в рамках исследовательского проекта.

- Есть ли разница в научных подходах в разных странах?

- Да, и довольно ощутимая. Я могу сравнивать Россию и Германию, потому что именно в этих двух странах у меня был опыт работы. В Германии подход более гуманистичный, что ли. Нет культа переработки – никто не гордится тем, что «пашет» ночами. Здесь ценится эффективность, а не показная занятость. Рабочий день часто начинается рано – в 6 утра – и к 15:00 люди уже свободны. Главное – выполнить задачи, а не отсидеть часы. В России же я видела, как сотрудники лабораторий буквально ночуют на работе. Это выглядит героически, но на деле ведёт к выгоранию и ошибкам. И, конечно, в Германии сильна культура междисциплинарности: даже если ты занимаешься очень узкой темой, ты находишься в диалоге с коллегами из других областей.

- С какими стереотипами о женщинах-учёных вы сталкивались?

- Честно говоря, в лоб с явной дискриминацией я не сталкивалась. Но есть неявные вещи, которые сложно не замечать.

Например, ожидание, что женщина должна выбирать между наукой и семьёй. Многие до сих пор удивляются, что у меня есть отношения, ведь я «карьеристка». Или удивление, когда ты говоришь на конференции и тебя представляют: «Вот эта девушка, она ещё и TikTok ведёт!» – с таким, знаете, полушутливым снисхождением. Мне кажется, самый живучий стереотип, что женщины якобы не способны на прорывы в науке. Хотя история – от Розалинд Франклин до Дженнифер Даудна – говорит об обратном.

- Вы ведёте успешный блог в TikTok, рассказывая о биологии и женщинах в науке. С чего всё началось?

- Отправной точкой стала абсолютно душераздирающая ситуация: я сидела в коридоре женской консультации, и оттуда вышла девушка в слезах – ей сказали, что у неё будет четвёртая дочь, и она была в ужасе, потому что «муж её за это убьёт». Это был шок. Я поняла, насколько мало люди знают о своём теле, о физиологии, о правах, в конце концов. Но говорить об этом вслух –особенно в публичном пространстве – я решилась только после того, как получила образование. До этого мой блог был более личным – я говорила о себе, снимала влоги с учёбы и делилась борьбой с акне. А потом просто поняла, что обязана использовать свои знания, чтобы доносить научную информацию понятно и честно.

- Ваши ролики набирают миллионы просмотров. Но вы сталкиваетесь и с хейтом. Как справляетесь?

- Да, хейт – это часть публичности. Мне пишут в личку очень страшные вещи, вплоть до угроз. Особенно, когда речь идёт о женской физиологии или правах женщин. Раньше это пугало, теперь – в основном злит. Потому что я понимаю: цель таких людей – заставить замолчать. Но я уже давно выработала «броню». Когда я только начинала блог с рассказами о борьбе с акне, меня критиковали за внешность, желали смерти. Это был шок, но со временем я научилась фильтровать. Сейчас я просто блокирую агрессоров и фокусируюсь на тех, кому действительно нужна информация.

- Какая публикация вызвала самый большой отклик?

- Сложно выделить одну. У меня есть ролики, набравшие по 4-8 миллионов просмотров, и они абсолютно разные. Одни – про женскую физиологию, другие – про акне, третьи – про мифы в биологии. Но общий знаменатель – людям остро не хватает понятной, честной, научной информации о себе. Например, ролики о том, как работают антибиотики, почему нельзя их пить «на всякий случай», вызывают бурю эмоций. Люди в шоке, что это может быть опасно. Или видео о менструации –то, о чём вообще не принято говорить вслух. И именно эти табуированные темы вызывают самый сильный отклик.

- Как вы оцениваете научный потенциал Казахстана?

- Сложно сказать, потому что я давно не жила в Казахстане и практически не сталкивалась с локальной научной средой. Но я искренне надеюсь, что сейчас там происходят позитивные изменения –растёт количество международных проектов, появляются молодые учёные. Очень хочется верить, что Казахстан найдёт свой путь в науке и станет площадкой для больших открытий.

- Были ли у вас ожидания от науки, которые не оправдались?

- Очень много! Например, я была в шоке от зарплат. Моя первая зарплата была 15 000 рублей – это около 150 евро. Я тогда подумала: «Это шутка?». Но нет – это была реальность. Ещё одно разочарование – это романтизация науки. Людям кажется, что учёные – это такие гении в халатах, окружённые пробирками и вдохновением. На деле наука – это часто рутина, похожая на вязание: ты повторяешь одни и те же действия, доводя их до совершенства. Это требует терпения и любви к процессу. И, конечно, никто не готовит тебя к тому, насколько узкой может быть твоя специализация. Например, у нас был профессор, который 30 лет изучал исключительно ионные каналы и ничего не знал о других аспектах биологии. Это удивительно и немного пугающе.

#интервью #наука #женская_физиология #профессия

✅ Подписывайтесь на https://t.me/ayel_kz